«Фиктивный дар». Уклонения должника от финансовой ответственности

Таким образом, большинство взыскателей при вышеуказанных действий не получают в счет погашения задолженности «ни цента».

Казалось бы, что украинское законодательство максимально пытается обеспечить защиту прав всех участников отношений путем применения установленных правовых институтов таких как «обеспечение иска», «исполнение судебных решений» и др. Однако, благодаря многочисленным недостаткам действующего законодательства, недобросовестные должники пользуются правовым механизмом отчуждения недвижимости «приближеним» лицам на основании договоров, чтобы избавиться от официальной регистрации за собой права собственности на такое имущество, с целью остаться de iure без всякого намека на наличие частной собственности.

Вследствие этого, суды переполнены судебными делами о признании таких «псевдо-заключенных» договоров относительно отчуждения в пользу других лиц недействительными.

Несмотря на вышеизложенное, обстоятельства дела, цели дарения бывают разными, в том числе и в пользу родственников, поэтому расценивать каждую сделку дарения имущества, как фиктивную, не всегда соответствует цели уклонения.

Так вот, недавно в одном из таких дел Большая палата Верховного суда приняла новое постановление в деле № 369/11268/16-ц от 03.07.2019 г., по признанию договора дарения дома и земельного участка должником в пользу своих родственников недействительным на основании признаков фиктивности такой сделки и указала на необходимые признаки фиктивности.

Фабула дела.

Банк обратился с иском к должнику о признании договоров недействительными на основании фиктивности сделок.

Обосновывая иск, Банк указал на то, что до заключения спорных договоров дарения Голосеевским районным судом г. Киева 19.06.2012 г. был вынесен приговор по уголовному делу, в том числе удовлетворен гражданский иск, за которым с Ответчика (должника) и др. лица в пользу Банка солидарно взысканы средства. По результатам судебного дела Банком был получен исполнительный лист, который подан в исполнительную службу на основании которого открыто исполнительное производство. В свою очередь, должник, зная о судебном решении о взыскании с него денежных средств отчуждал свое имущество, а именно дом и земельный участок в пользу своих сыновей, что лишило взыскателя взыскать задолженность за счет отчужденного имущества.

В том числе, истец акцентировал внимание на том обстоятельстве, что Ответчик (должник) знал о судебном решении о взыскании с него долга в пользу истца, поэтому мог предвидеть негативные последствия для себя в случае исполнения судебного решения путем обращения взыскания на недвижимое имущество, а следовательно, оспариваемые сделки являются фиктивными.

Предметом обжалования выступили договора дарения дома и земельного участка, которые истец признавал недействительными, а также требования об отмене государственной регистрации права собственности на недвижимое имущество по этим договорам.

Решения судов

На основании указанного обоснования, Решением Киево-Святошинского районного суда Киевской области от 16 ноября 2017 года иск ПАО «Банк Фамильный» удовлетворено, о признании договоров недействительными.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции о фиктивности оспариваемых сделок и полагал отсутствующими основания для отмены решения суда.

Должник не согласился с позицией судов предыдущих инстанций и подал кассационную жалобу, которую мотивировал отсутствием доводов и ссылкой на то, что Банк не предоставил суду никаких доказательств того, что заключением оспариваемых договоров дарения нарушены его права или интересы.

Также указывал, что на момент заключения оспариваемых сделок должник был единственным собственником дома и земельного участка и имел право распоряжаться ими по своему усмотрению. Спорное недвижимое имущество не имело никаких обременений права собственности, не находилось ни под арестом, ни под залогом. Истец не доказал, что договоры дарения являются фиктивными ссылаясь на уже имеющиеся правовые позиции.

Изучив доводы Банка, Верховный Суд в составе коллегии судей Второй судебной палаты Кассационного гражданского суда пришел к выводу о наличии правовых оснований для передачи дела на рассмотрение Большой Палаты Верховного Суда.

Несмотря на конституционный принцип незыблемости права собственности, Большая Палата Верховного Суда считает, что при имеющихся обстоятельствах дела отсутствуют правовые основания для отступления от выводов, изложенных в постановлениях Верховного Суда Украины от 19 октября 2016 года (производству N 6-1873цс16), от 23 августа 2017 года по делу 306/2952/14-ц и от 09 сентября 2017 года по делу N 359/1654/15-ц, а также с целью формирования единой правоприменительной практики в подобных правоотношениях отмечает следующий вывод.

Принято во внимание, что на время заключения сделок недвижимое имущество под любым запретом не находилось, в рамках исполнительного производства по принудительному исполнению решения суда о взыскании долга никаких обременений на спорное имущество государственным исполнителем наложено не было. Указано на то, что судебные решения основаны на выводе о фиктивности заключенных договоров дарения, только учитывая то, что приговором суда с ответчика взысканы деньги, и он отчуждал имущество в пользу близких родственников.

Но вместе с тем, БП ВС противопоставила, что все эти действия, на которые ссылался должник, не являются основанием для вывода о фиктивности сделок в понимании положений статьи 234 ГК Украины.

В свою очередь ВС отметил, что основными признаками фиктивной сделки являются:

— введение в заблуждение (до или в момент заключения сделки) третьего лица относительно фактических обстоятельств сделки или действительных намерений участников;

— сознательное намерение невыполнения обязательств договора;

— сокрытие истинных намерений участников сделки.

В частности, отмечено и то, что заключение договора, который по своему содержанию противоречит требованиям закона, поскольку не направлен на реальное наступление обусловленных им правовых последствий, является нарушением частей первой и пятой статьи 203 ГК Украины, что по правилам статьи 215 настоящего Кодекса является основанием для признания его недействительным в соответствии со статьей 234 ГК Украины.

Большая Палата Верховного Суда учитывает, что фиктивная сделка характеризуется тем, что стороны совершают такую сделку лишь для вида, заранее знают, что она не будет выполнена, считает, что такая противозаконная цель, как заключение лицом договора дарения имущества со своим родственником с целью сокрытия этого имущества от конфискации или обращения взыскания на указанное имущество в счет погашения долга, свидетельствует, что его правовая цель является иной, чем та, которая непосредственно предусмотрена сделкой (реальная бесплатная передача имущества в собственность другому лицу), а потому эта сделка является фиктивной и может быть признана судом недействительной.

То есть, руководствуясь новой правовой позицией БП ВС, доказательство фиктивности такой сделки должно основываться на доказывании обстоятельств относительно умышленного уклонения от ответственности с целью сокрытия спорного имущества от конфискации или обращения взыскания на указанное имущество в счет погашения долга и всех указанных признаков, свидетельствующих об указаном.

Поэтому, учитывая позицию БП ВС, доказывание фиктивности договора дарения должно базироваться на отсутствии реальных намерений сторон подарить дар, несоответствии последствий заключения договора правовой природе договора, а также родства одаренных лиц с должником (с целью избежания ответственности перед взыскателем — Банком).

БП ВС указала, что именно такие правовые выводы сделаны в постановлениях Верховного Суда Украины от 19 октября 2016 года (производству N 6-1873цс16), от 23 августа 2017 года по делу 306/2952/14-ц и от 09 сентября 2017 года по делу N 359/1654/15-ц, где указано о неверном применении судами предыдущих инстанций статей 203, 215, 234 ГК Украины в спорах, возникших из договоров дарения недвижимого имущества, заключенных сторонами, которые являются близкими родственникам без проверки таких обстоятельств:

— предвидели ли эти стороны реальное наступление правовых последствий, обусловленных спорными сделками;

— направлены ли действия сторон договоров на фиктивный переход права собственности на недвижимое имущество к близкому родственнику с целью скрыть это имущество от исполнения в будущем за его счет судебного решения о взыскании денежных средств;

— в частности, продолжал даритель фактически владеть и пользоваться этим имуществом.

ВЫВОД. По моему мнению, такая позиция суда является несколько спорной, ведь БП ВС отошла от конституционного принципа незыблемости права собственности (свободного владения, пользования и распоряжения имуществом собственника по своему усмотрению) в разрез основополагающим правам одаренных лиц, которые в действительности приобрели право собственности на недвижимость и лишены этого права судом необоснованно.

К тому же, в данном деле не установлены безоговорочные обстоятельства, которые указывали бы на стопроцентное наличие признаков, характеризующих совершенные сделки, как фиктивные, определенные БП ВС.

В частности, следует учесть, что Банк пытался использовать законодательную возможность применения в гражданском производстве мер обеспечения иска, однако судом было отказано в удовлетворении заявления от 2017 года на основание необоснованности.

А так как, еще в 2012 году, Банк получил исполнительный лист, последний мог обратиться с ходатайством о наложении ареста на имущество должника для исполнения судебного решения. Однако, Банк упустил по собственной неосмотрительностью контроль над исполнением решения, дополнительно проигнорировал право обратиться в первую очередь, к органам ДВС с жалобами на бездействие по выполнению долга наложения ареста на имущество должника за отсутствия средств на удовлетворение требований Взыскателя.

В свою очередь, Должник подарил имущество в 2016 году, то есть после 4 лет с момента вынесения решения по гражданскому иску и получения исполнительного листа.

Итак, материалы дела свидетельствуют о неоднозначности в «фиктивных намерениях» дарения.

Как видим, ситуации бывают абсолютно разными и не всегда оправданными, поскольку обстоятельства дела в этом кейсе являются не столь безусловными и не презумируют прямому умыслу должника уйти от финансовой ответственности. Как может быть выполнено такое решение – также остается со знаком вопроса. Поэтому такая позиция БП ВС может остаться не реализованной на практике.

Суду следовало бы обратить внимание на имеющиеся недостатки со стороны Банка (взыскателя) и защитить полноправных законных владельцев, вместо принятия Постановления, которое лишает права собственности лиц, которые законным способом приобрели право собственности на недвижимое имущество и стали жертвами ответственности других лиц, вопреки конституционным принципам.

Имею надежду, что одаренные новым имуществом лица не сдадут свои позиции в защите своего права и обратятся в Европейский суд по правам человека за их защитой для установления действительной и объективной истины.