Продажа предмета ипотеки в рамках процедуры банкротства не является препятствием для обращения взыскания на предмет ипотеки

Однако, с каждым новым решением ВСУ все больше и больше принимает сторону банков, закрывая тем самым обходные пути по сохранению залоговой собственности заемщиков.

Так, определением от 05.04.2017 г. по делу 6-1534цс16 от 05.04.2017 г. ВСУ высказал очередную позицию о том, что, несмотря на то, что предмет ипотеки был продан в рамках процедуры банкротства, которое в последующем было прекращено, банк имеет право обратить взыскание на предмет ипотеки, находящийся в собственности третьего лица.

По обстоятельствам дела в 2011 г. хозяйственным судом вынесено постановление, которым должник физлицо СПД — в 2011 г. признан банкротом, открыто ликвидационную процедуру, отменены аресты и другие ограничения в отношении распоряжения имущества должника. Арбитражным управляющим в рамках процедуры банкротства был продан предмет ипотеки.

В последующем, в 2012 г. процедура банкротства прекращена определением суда, а также отменен мораторий на удовлетворение требований кредиторов.

Новый собственник предмета ипотеки в 2013 г. продал недвижимое имущество другому лицу.

Учитывая тот факт, что кредитные обязательства не были погашены, банк обратился к последнему собственнику с иском об обращении взыскания на предмет ипотеки, поскольку, по мнению банка к нему перешли обязанности ипотекодателя.

Решением суда первой инстанции в иске банку отказано. Постановлением апелляционного суда, оставленным в силе ВХСУ, решение суда первой инстанции отменено, и принято новое решение об удовлетворении иска.

Принимая свое решение, ВСУ сделал вывод о том, что поскольку определение о прекращении записи об ипотеке было отменено, действие ипотеки возобновляется с момента заключения договора (первичного внесения в реестр обременения), соответственно ипотека сохранила свою силу, и банк имеет право обратить взыскание. Однако учитывая на другие неточности принятых решений, направил дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

По-нашему мнению, ВСУ ошибочно отождествил отмену решения суда, которым признано ипотеку недействительной, с решением суда о прекращении процедуры банкротства, что имело место в данном деле. Поскольку имущество выбыло из собственности должника в процедуре банкротства, ипотека не могла сохранить силу, без признания соответствующей первой сделки по отчуждению недействительной.

Но, как видим, у ВСУ в очередной раз свое видение данной ситуации.